Почему меня интересует история? Очень просто – я вырос в еврейском селе, а рядом было село немецкое. Возле родительского дома стоял скромненький обелиск с вырезанной отцом из гильзы снаряда звездой — под ней покоились то ли двадцать, то ли тридцать красноармейцев.

Прямо за нашим огородом лежали в братской могиле убитые гитлеровцами мои еврейские односельчане, а в каждом огороде, да в терновнике заростали бурьяном могилы немецких солдат. Играл я с соседскими хлопцами в «Руських» и «Нимцив» и попадавшему в «руський» плен еврейскому мальчику  Бене кричал: «Хенде хох, фриц !» Да и игрались мы стволами настоящих винтовок или автоматов, а уж патронов карманы были полны , да и мины со снарядами я был мастером собирать. Часто сидел в высокой траве на месте сожжёной и не восстановленной 20 лет школы и играл стекляшками из немецких бутылок. По ним научился читать по немецки, по крышкам на колодцах узнавал всю военную немецкую теминологию . Поэтому полюбил этот язык — я жил в его среде и с 6 лет решил стать археологом. Так я начинал читать исторические книги и узнавать, что они… врут.

Как любой ребёнок в еврейской среде я был отличником и безмерно уважал мнение старых людей: деда Бени, деда Ярухима, деда Шулима. Своих родных дедов я видел только по фотографиям. Так вот почему-то деды-односельчане очень плохо говорили о дедушке Ленине и хвалили какого-то Троцкого, а о Сталине и Гитлере говорили одним словом — шайзе.

Я очень уважал «старый Ярухим», но в доме нашем висел портрет Сталина. А тут ёще пришлось ходить в пятый класс в соседнее, тоже еврейское село, и там я впервые услышал по отношению к себе презрительное слово «жидынча». Рыдая прибежал к маме и, думая, что это матюк, пролепетал :» На меня такое сказали, такое сказали…» Дружба народов цвела в речах Никиты Сергеевича, а здесь и учительница могла сказать, что мы с жидовского посёлка. Где правда, где её искать?

Я зарылся в книги и прочитал к 15 годам всё, что было в сельской библиотеке — от Михалкова до Достоевского. Проглотил книги о Шлимане, на одном дыхании насладился Нюренбергским процессом, Плутархом, Светонием, Геродотом. Читал на русском, украинском, немецком, идиш и жил в мире книг, где, казалось, места хватало всем: и Шолому Алейхему, и Старицкому, и Яну, и Маю.

Благодаря немецкому прочёл лютеровскую Библию 1918 года издания Лейпциг- Вена… За «жида» бил по морде, за «хохла» мог отлупить лучшего друга… А вобще я верил книгам, пока не поступил в университет и не услышал от профессора Абрамовского рекомендацию говорить только по-русски. «Зачем вы говорите не всегда по-русски?

Что вы хотите этим показать?» — Ничего, ведь я филолог и люблю разные языки. «Вот и любите русский !» — А как же дружба народов? А как же интернационализм? » Вы что националист?»… И тут я понял, что прав наш любимый преподаватель Пётр Петрович Бычков: «Книги ужаснейшим образом врут». И я решил читать и сравнивать. Вей из мир, Боже мой, зачем?

Оказалось, что любое событие на разных языках описывают по-разному. И врут абсолютно все историки, и чем больше они врут, тем больше им верят. Мифы, мифы, оголтелая ложь…

Ну откуда в бедной селянской семье Шевченко мама знала несколько языков? Во-первых, семья-то была совсем не бедная… А Леся Украинка? Не то гречанка, не то боснийка из дворянской семьи… А нам что о ней парили? А «бедный» наш земляк Лейба Троцкий с 300 тысячами десятин земли и миллионами овец?А кто распахал еврейские кладбища на Криворожье?

Фашисты или коммунисты? Кто закрыл еврейские школы, заменив их русскими?   Кто в синагоге открыл  военкомат? Мои вопросы к «интернационалистам». Но они на них не ответят, как не расскажут и о том, где могила антифашиста Пронченко и почему криворожане гибли под Петрово в цивильной одежонке с одной  винтовкой на десятерых и почему я, сын красноармейца и внук героя Красной Армии, павшего от рук россиян-власовцев до 1991 должен был в биографии писать, что мать была на оккупированной территории?

Рубрика: История - Ваш отзыв

Метки: дружба, дыхание, карман, портрет