Воспоминания художника
Автор: admin, 19.03.2009ВОСПОМИНАНИЯ ХУДОЖНИКА
или частный взгляд на известные события августа 1991 года из
Ленинграда
Краткое описание действий нашей роты и моих личных действий
во время известных событий 19 – 22 августа 1991 года в г. Ленинграде.
(наша рота входила в состав батальона внешней охраны Мариинского дворца, состояла из добровольцев жителей Ленинграда и была расположена в переулке Антоненко.)
Заранее извиняюсь за возможные неточности в моём изложении, так как с момента этих событий прошло почти семнадцать лет, записей я ни в тот момент, ни в последствии не вёл и пытаюсь восстановить события тех дней только сейчас и исключительно по памяти.
19 августа 1991 года утром меня разбудил отец и сообщил, что в стране произошёл военный переворот, и что президент М.С.Горбачёв арестован мятежниками в «Фаросе». Отец услышал эти новости по радио из передачи Б.Б.С. или «Голоса Америки», точно не помню, какой именно радиостанции. Затем, мне кажется по радио, выступили мэр г. Ленинграда А.А.Собчак и председатель Ленсовета А.Н.Беляев и призвали ленинградцев защитить законно избранные органы власти. Папа сказал, что у Мариинского уже идёт запись добровольцев, и готовятся строить баррикады, как и в Москве у здания Белого дома, и что в Москву уже введены войска. Я попрощался с папой и женой, собрал рюкзак, уложив туда санитарную сумку, флягу, каску, противогаз и немного продуктов, взял деньги и документы и зайдя по пути в аптеку за перевязочными средствами отправился к Мариинскому.
Для меня тогда, в двадцать три года, да и сейчас спустя семнадцать лет дилеммы «идти – не идти» не было, и нет. Горбачёв – законный президент, выбранный всей страной, принял президентскую присягу, а президентская присяга вещь обоюдная, президент присягает гражданам, а граждане все вместе и каждый в отдельности присягают президенту. Так, что без вариантов, защищать нужно того, кому ты присягал.
В общем, доехал я на метро до ст. «Невский проспект» и пошёл по набережной Мойки к Мариинскому дворцу, уже подойдя к площади, встретил своих знакомых Е.Д. и И.Н., которые мне и объяснили, что запись добровольцев происходит у бокового входа во дворец со стороны пер. Антоненко. Когда я подошёл туда, там стояла достаточно приличная толпа народу.
Вход охранялся милиционерами автоматчиками из Ленин-градского ОМОНа. Время от времени на ступеньки из двери выходили люди и зачитывали толпе сообщения из Москвы, обращения мэра и председателя Ленсовета, и т.д. Потом из здания вышли молодой парень и мужчина лет 35-40, как мне показалось, и парень стал выкрикивать, что желающие записаться в батальон внешней охраны Ленсовета должны подойти к нему.
В переулке, к тому времени уже сооружалась баррикада. После того как я дал свои паспортные данные этому парню, сказав, что я фельдшер. Парень впоследствии оказался Демченко – командиром батальона внешней охраны. Он направил меня в распоряжение командира роты занимающей оборону в пер. Антоненко.
Оказалось что к моменту моего прибытия, уже прошло построение, разбивка на отделения и взводы. Через несколько минут я нашёл комроты, звали его, кажется Владимир, как он говорил – старший лейтенант запаса, участник Афганской войны. Как только я представился, мне было, приказано взяв двух бойцов начать организацию перевязочного пункта роты в вестибюле школы находящейся в доме напротив дворца и метрах в 50-ти от строящейся баррикады,
для организации перевязочного пункта я получил запас медикаментов и перевязочных средств из медицинских кабинетов школы и клуба, который был на углу набережной Мойки и пер. Антоненко, а также я получил взрослые номера противогазов со склада Г.О. школы и из каб.
Н.В.П. которые я и выдал бойцам роты, так как комроты сказал, что штурмующие, скорее всего, будут применять слезоточивый и нервнопаралитический газ. Что меня тогда особенно поразило, это то, что и в клубе, и в школе ко мне отнеслись с полным пониманием, и выделили всё, что я просил без всяких разговоров и пререканий.
Прибыл я из дома к Мариинскому дворцу примерно между часом и двумя часами дня, на организацию перевязочного пункта роты ушло порядка трёх часов времени. Должно быть, около пяти или шести часов вечера прибыло две машины скорой помощи с подстанции скорой и неотложной помощи при больнице им. Куйбышева, они привезли еще несколько коробок с перевязочными средствами и медикаментами.
От командира роты я получил приказ сдать перевязочный пункт старшему из прибывших врачей, что я и выполнил. Бойцы нашей роты в это время заканчивали сооружение баррикады, а также проволочных заграждений на пересечении пер. Антоненко и Казанской улицы. Также они осуществляли связь между штабом батальона и водителями ленинградского такси.
Которые по распоряжению Ленсовета собирали данные о численности и передвижениях войск. Радиофицированные машины передавали сведения на прямую, а водители не радиофицированных машин подъезжали к баррикадам и передавали свои донесения в штаб через бойцов роты.
После того как я сдал перевязочный пункт роты, я получил новый приказ — выдать часть бинтов и индивидуальных пакетов бойцам и выбрать себе двух помощников из бойцов имеющих мед. образование или военно-санитарную подготовку, по одному на взвод, а затем неотлучно находиться на баррикаде. Что я и выполнял, до тех пор, пока меня не сменил фельдшер одной из бригад скорой помощи.
Я пошёл на перевязочный пункт роты ,где меня накормили, а после я лёг спать. Уже ночью, наверное, около трёх или четырёх часов меня разбудил командир одного из взводов, ему были нужны сумки от противогазов, которые еще оставались на складе Г.О. школы. Сумки были нужны под бутылки с зажигательной смесью, которые в этот момент изготовляли бойцы его взвода.
Как оказалось, две автоцистерны с топливом были вечером безвозмездно переданы одним предпринимателем вместе с грузовиком стеклотары специально для этой цели. Я провёл комвзвода на склад, а затем помогал бойцам его взвода разливать горючую смесь примерно до семи или половины восьмого утра 20 авгу-ста.
После этого я вновь был дежурным санинструктором на баррикаде, а также в качестве связного несколько раз посылался к комбату. Около полудня 20 августа нам привезли сухие пайки из кафе «Старая деревня» и мне была поручена выдача сухпаев и воды бойцам, что я и выполнил.
Затем по приказу старшего врача перевязочного пункта я помогал изготавливать шины, так как в машинах скорой помощи их имелось всего по одному комплекту, а этого было недостаточно. До вечера 20 августа я был занят различными поручениями старшего врача и командира роты. В том числе меня посылали связным в роту обонявшую баррикаду на Вознесенском проспекте (бывш. пр.
Майорова), где мною были встречены О.А. и И.Н., мои хорошие знакомые. Вернувшись на перевязочный пункт роты я лёг спать. 21 августа утром меня разбудил старший врач и я отправился дежурным санинструктором к бойцам на баррикаду, где и оставался до смены, затем вновь по приказу командира роты выдавал сухие пайки и воду, а также проводил инструктаж взводных санитаров.
Несколько раз в этот день посылался связным в другие роты и к комбату. Вечером 21 и часть ночи 22 августа я вновь провёл дежурным санинструктором с бойцами роты, до моей смены. Затем спал на перевязочном пункте роты. Что я делал утром и в середине дня 22 августа я не очень хорошо помню.
Уже во второй половине дня командир роты построил бойцов на Синем мосту, а потом он и командир батальона поблагодарили нас за службу, поздравили от лица мэра Ленинграда и председателя Ленсовета с победой демократии, а затем командир роты сказал, что личный состав может быть свободен до его следующего вызова. Каждый из нас дал свой адрес, и домашний телефон комроты, после чего нам выдали справки и все разъехались по домам.
О действиях бойцов нашей роты за период с 19 по 22 августа 1991 года, я могу судить только по тем приказам, которые им отдавались в моём присутствии и по разговорам самих бойцов. Но прежде надо сказать, что я хоть и прошёл в медучилище курс военно-полевой хирургии и достаточный курс военно-санитарной подготовки, но практических занятий у нас было мало, и знания мои были в основном теоретические.
И я безумно переживал смогу ли я достаточно квалифицированно и грамотно оказывать помощь в условиях боя, а по тому мало вникал в чисто военные аспекты. Из того, что я слышал и запомнил: 19 авг. вечером комроты посылал бойцов в здания на пересечение Казанской и пер Антоненко для устройства в подвалах этих домов пулемётных гнёзд.
Также ночью с 19 на 20 авг. около взвода бойцов были отправлены группами по три-четыре человека в засады в подъезды и на крыши домов, ожидании появления танков, Б.М.Д. и Б.М.П., с целью остановить их на ближайших подступах. Постоянно в течении всех дней главным был вопрос о выдаче бойцам оружия, хотя многие бойцы и не скрывали, что пришли со своим оружием и боеприпасами, кто с охотничьим, а кто и с незаконным, но проблем по этому поводу я не помню, не смотря на то, что вместе с нашей ротой в пер. Антоненко стоял взвод О.М.О.Н., бойцы которого охраняли въезд для автотранспорта и подъезд Мариинского дворца. Вообще, я думаю, постоянного состава в роте в первые два дня было чуть больше двух полных взводов, к вечеру 20 авг. – 3 полных взвода, но было очень много «сочувствующих», которые иногда создавали сложности. Слышал от бойцов о том, что на крышах ближайших домов размещены снайперы О.М.О.Н., но о том действовали ли бойцы роты в смешанных группах или параллельно с О.М.О.Н. я не в курсе.
О своих личных ощущениях в эти три дня скажу коротко – было страшно. Особенно в ночные дежурства. Почему-то штурм ожидали ночью. Бойцы говорили, что если штурм будет, то роту попытаются тихо вырезать ещё до подхода бронетехники разведгруппы штурмующих войсковых частей, которые скрытно находятся в толпе горожан на площади. Мы постоянно ожидали удара в спину.
А в остальном я сохранил приятное ощущение деловитости и несуетливости царившее в роте, каждый боец был занят своим делом. Приказы отдавались толково, а выполнялись чётко и быстро.
Вспоминая о том, что меня еще поразило. Впоследствии просматривая по Т.В., как проходили события 19-22 августа в Москве, я очень удивлялся. Создавалось такое впечатление, что там, все эти дни люди только и делали, что болтались по городу, митинговали у танков и махали флагами с крыш троллейбусов. У меня ж об этих дня осталось совсем другое впечатление. Мы делали очень трудную, очень ответственную и очень напряжённую работу, ставкой в которой были наши жизни и жизни наших родных и близких, и мы сделали её хорошо.
17 апреля 2008 года. /Е.О.Барбазанов/
P.S. Перечитывая написанное хочу добавить две детали, которые я вспомнил :
1.) На первом построении роты 19.08.91 всем бойцам были выданы белые нарукавные повязки, для того чтоб отличать их от граждан. На выданной мне повязке шариковой ручкой было написано сокращённное название барикады «Ант». и две подписи. Повязки, если мне не изменяет память, носили на правом рукаве. Чьи подписи стояли на повязках и была ли на них какая-либо печать я точно не помню.
2.) Моего друга О.Б.А. я встретил на барикаде на пр. Майорова не 20.08.91. Это было вечером 19.08.91. Так как ночью с 19 на 20 часть бойцов их роты была переброшена на автобусах для защиты телецентра на ул.Чапыгина, где О.Б.А. и находился до 22.08.91.
10 июня 2009 года /Е.О.Барбазанов/